Из цикла "Село Новоселки и его обитатели"

          А. Головцов

Мой друг Арон.

На заре туманной юности мой верный и надежный четвероногий друг Арон ( в близком общении - Арик) совершил несанкционированный выход за пределы двора и попал под автобус. Интенсивная терапия и крепкое  здоровье помогли   выкарабкаться, но с тех пор без сопровождения  своей среды обитания он не покидал. Стал абсолютно дворовым псом свободно-независимого содержания, надежным охранителем доверенных  ему рубежей.

С годами превратился в  стройного, средних размеров красавца, с длинной- волнистой и  густой- шерстью светло-бурого окраса, с заметными брызгами аристократизма, попавшими в его кровь от далеких родовитых предков.  Фирменным знаком экстерьера стали бакенбарды: лохматившиеся полоски шерсти, шедшие от  кончиков бровей вдоль носа и сливавшиеся в элегантную бородку - эспаньолку.

Отношения наши превратились в отношения друзей. Арик ценил это и, дабы не умалить уровень своего авторитета, демонстрировал высокое качество службы, никогда не расслаблялся.

Вместе с ним несла службу старшая подруга Дюка. Образовался гармоничный дуэт, усиливший крепость охраны границы - пара никогда не покидала двора, даже в  период неизбежных собачьих свадеб.  В эти тревожные дни предусмотрительный Арик, чтобы не допустить  посягательств на подругу со стороны бродячих соперников,  дней на десять зависал на  ней, преграждая врагам доступ к  телу.

Правда, острота восприятия служебного долга временно терялась, но это была допустимая погрешность, не ломавшая отлаженную систему караульной службы

Однажды, в период брачных контактов, вломился в наш двор сорвавшийся с цепи соседский  широкогрудый пес гигантских размеров. Настоящий Шварценеггер, с мощными челюстями и безумными глазами, рыскал  по селу в поисках первого сексуального опыта.

Пришлось Арику  временно сменить позу зависания на подруге на бойцовскую.

                             "И была между ними брань великая и слово недоброе".

Увесистой палкой свел затянувшийся поединок к боевой ничьей, но вражда  поселилась в сердцах у парней.

 Прошли годы.  Не стало Дюки.  Арик затосковал, начал впадать в грусть. Но запас прочности был еще достаточно велик, а регулярно организуемое мной общение с Шварценеггером взбадривало, заряжало оптимизмом,  давило тоску- кручину.

Утро выходного дня. Повизгивая от радости, Арик встречает меня на крыльце, бежит к воротам, закидывая голову  от удовольствия назад, приглашает ускорить шаг. Открываю калитку - лохматый метеор перемещается в сторону театра боевых действий, высоко вскинутый хвост балансирует перегрузки.   Мощный спурт сменяется  резким торможением - зад проседает, с филигранной точностью Арик застывает у логова врага - напротив дырки в гнилом заборе, которую бешенный соперник регулярно выгрызает и выбивает, пытаясь достать прохожих. Апофеоз - за забором беснуется в экстазе Шварценеггер, со стороны улицы, приблизив свой нос с точностью до миллиметра  к носу врага (но не касаясь его!) ведет фронтальную атаку   аккуратно-мудрый Арик. Он также заливается переливистым лаем, скалит стертые временем клыки, рычит, хрипит от возмущения, косит взглядом на меня, оценивая производимое впечатление. Через пару минут Арик резко обрывает представление, отступает чуть в сторону, изящно-циничным движением поднимает заднюю лапу и совершает ритуальное "пи-пи". Поверженный и униженный враг в предынфарктном состоянии бьется в пыли. Дружок мой сердечный,  посвежевший и заметно помолодевший, взбодренный впрыснутым в кровь адреналином,  с гордо поднятой головой покидает поле боя.   Некоторое время спустя возвращаемся домой. Вновь захлебывается в истерике, пытаясь вывернуться из ошейника, жалкий и презренный  враг. Легкой собачьей иноходью, не поворачивая головы и не останавливаясь, Гордый и Свободный Пес дефилирует в сторону своего обустроенного жилья, мимо  прикованного к цепи  раба.

Беспощадное время умалило и это развлечение.  Арик заметно изменился - померкла ясность взора, ослаб слух, стал неуверенным шаг.

"Когда царь Давид состарился, вошел в преклонные лета, то покрывали его одеждами, но не мог он согреться. И сказали ему слуги его: пусть поищут для господина нашего царя молодую девицу, чтоб она предстояла царю, и ходила за ним, и лежала с ним, -  и будет тепло господину нашему царю.       И искали красивую девицу во всех пределах Израильских, и нашли Ависагу Сунамитянку, и привели ее к царю.      Девица была очень красива, и ходила она за царем и прислуживала ему; но царь не познал ее".

Когда годы Арона стали заметно значительными, когда тоска и депрессия тонкой пленкой безразличия покрыли его глаза, во двор была приведена миниатюрная, очень симпатичная  девица по кличке Шпонька.

Ласкала, нежила она престарелого друга, тот пытался отвечать ей взаимностью, но масштабная разница в годах и габаритах не дала им по-настоящему сблизиться.

Правда, пограничная служба наладилась. Острый слух молодой подружки улавливает едва слышные шумы, она начинает звонить, как маленький колокольчик, поднимая на дело своего дружка.  Патриарх, кряхтя и посапывая, поднимается, погавкивая,  движется за беспокойной Шпонькой к забору - разобраться в обстановке.

Отдых стал занимать больше и больше времени. Все чаще Арончик ищет задушевного свидания -   кладет  свою красивую морду на лапы и  всматривается в меня своими умными,  чуть грустными  глазами.

Как будто ведет внутренним голосом неспешные и неслышные мной рассуждения.

О том, что жизнь простой собаки коротка и тяжела, выбор небольшой - либо сидеть на цепи, либо бродяжничать

Что ему выпала редкая удача - жить вольным псом, обрести друга и отблагодарить его верным, многолетним исполнением  собачьего долга.

Что жизнь собаке дается только один раз и прожить ее надо…

Что "все суета сует и томление духа", что "счастья нет, а есть покой и воля"…

И много других умных сентенций приходит в светлую голову моего друга, пока  под тихое, довольное урчание глажу его за ухом в минуты умиротворяющего нас обоих общения.

 

Новоселки – Киев                                                                              28 августа 2003 г.